Неточные совпадения
Взлетела в воздух широкая соломенная шляпа, упала на землю и покатилась к ногам Самгина, он отскочил в сторону, оглянулся и вдруг понял, что он
бежал не прочь
от катастрофы, как хотел, а
задыхаясь, стоит в двух десятках шагов
от безобразной груды дерева и кирпича; в ней вздрагивают, покачиваются концы досок, жердей.
Я слыхал даже, что ее хотели присудить к наказанию, но, слава богу, прошло так; зато уж дети ей проходу не стали давать, дразнили пуще прежнего, грязью кидались; гонят ее, она
бежит от них с своею слабою грудью,
задохнется, они за ней, кричат, бранятся.
— Кто-нибудь… нет, хотя бы — вы… — сказал я ей,
задыхаясь (
от бега). — Мне надо передать вниз, на землю, на эллинг… Пойдемте, я продиктую…
— Запишите, — говорю я громко и все еще
задыхаясь (
от бега). — Время 11.30. Скорость: 6800…
— Не хотите? — взвизгнула Анфиса Петровна,
задыхаясь от злости. — Не хотите? Приехали, да и не хотите? В таком случае как же вы смели обманывать нас? В таком случае как же вы смели обещать ему,
бежали с ним ночью, сами навязывались, ввели нас в недоумение, в расходы? Мой сын, может быть, благородную партию потерял из-за вас! Он, может быть, десятки тысяч приданого потерял из-за вас!.. Нет-с! Вы заплатите, вы должны теперь заплатить; мы доказательства имеем; вы ночью
бежали…
Приходил наконец вечер, я
бежал к вам,
задыхаясь от мысли, что я увижу вас; лишенный всего, окруженный со всех сторон холодом, я на вас смотрел как на последнее утешение… поверьте, что на сию минуту я всего далее
от фраз… с волнением переступал я порог вашего дома и входил хладнокровно, и говорил о постороннем, и так проходили часы… для чего эта глупая комедия?..
Егорушка, давно уже ненавидевший Дымова, почувствовал, как в воздухе вдруг стало невыносимо душно, как огонь
от костра горячо жег лицо; ему захотелось скорее
бежать к обозу в потемки, но злые, скучающие глаза озорника тянули его к себе. Страстно желая сказать что-нибудь в высшей степени обидное, он шагнул к Дымову и проговорил,
задыхаясь...
Егорушка,
задыхаясь от зноя, который особенно чувствовался теперь, после еды,
побежал к осоке и отсюда оглядел местность.
Он прыгнул вперёд и
побежал изо всей силы, отталкиваясь ногами
от камней. Воздух свистел в его ушах, он
задыхался, махал руками, бросая своё тело всё дальше вперёд, во тьму. Сзади него тяжело топали полицейские, тонкий, тревожный свист резал воздух, и густой голос ревел...
«Пойти можно, — думал он, — но какая польза
от этого? Опять буду говорить ему некстати о будуаре, о женщинах, о том, что честно или нечестно. Какие тут, черт подери, могут быть разговоры о честном или нечестном, если поскорее надо спасать жизнь мою, если я
задыхаюсь в этой проклятой неволе и убиваю себя?.. Надо же, наконец, понять, что продолжать такую жизнь, как моя, — это подлость и жестокость, пред которой все остальное мелко и ничтожно.
Бежать! — бормотал он, садясь. —
Бежать!»
Старик,
задыхаясь от усталости и тревоги,
бежал около двух верст до площади, где стоят извозчики. Облитый потом, он сел на дрожки и велел везти себя в врачебную управу. Не глядя, что вынул из кармана, он дал извозчику монету и вбежал в сени. Баба и старуха сидели на окне. Старуха плакала.
«К лучшему — не к лучшему, — думал господин Голядкин, почти
задыхаясь от скорого
бега, — но что дело проиграно, так в том теперь и сомнения малейшего нет; что пропал я совсем, так уж это известно, определено, решено и подписано».
Другой был армеец Волынского полка. Смерть застала его внезапно. Он
бежал, разъяренный, в атаку,
задыхаясь от крика; пуля ударила его в переносье, пронзила голову, оставив по себе черную зияющую рану. Так и лежал он с широко раскрытыми, теперь уже застывшими глазами, с открытым ртом и с искривленным яростью посинелым лицом.
Все это явилось и исчезло, как освещенное на мгновение молнией, когда я,
задыхаясь не
от бега, а
от нечеловеческого, яростного восторга, пробежал мимо него, подняв высоко винтовку одной рукой, а другой — махая над головой шапкой и крича оглушительное, но
от общего вопля не слышное самому мне «ура!».
Сбившись в густую массу,
задыхаясь в давке, разгорячаясь
от прикосновения друг к другу, люди
бежали с хриплыми криками, с пеной у рта, точно стая бешеных животных.
— Легко ли! — говорит он, словно
задыхаясь. — Горько и стыдно — чем поможешь? Болен человек, лишён ума. Судите сами, каково это видеть, когда родимая твоя под окном милостыню клянчит, а то, пьяная, в грязи лежит середь улицы, как свинья. Иной раз думаешь — умерла бы скорей, замёрзла бы или разбилась насмерть, чем так-то, на позор людям жить! Бывает тоже, что совсем лишаюсь терпенья, тогда уж
бегу прочь
от неё — боязно, что пришибу или задушу всердцах.
Задыхаясь,
бежим. Ветер толкает нас в спины, осыпая нас тревожным криком, заливчатым лаем собак и глухим гулом чугунного била. Проснулась деревня, но кажется, что она боязливо отходит в сторону, удаляется
от мельницы.
И я лежу,
от бега задыхаясь,
Один, в песке. В пылающих глазах
Еще
бежит она — и вся хохочет:
Хохочут волосы, хохочут ноги,
Хохочет платье, вздутое
от бега…
Лежу и думаю: «Сегодня ночь
И завтра ночь. Я не уйду отсюда,
Пока не затравлю ее, как зверя,
И голосом, зовущим, как рога,
Не прегражу ей путь. И не скажу:
«Моя! Моя!» — И пусть она мне крикнет:
«Твоя! Твоя...
В Апраксином переулке становится так жарко, что начинают загораться дома, противоположные рынку. Заливать их уже невозможно
от жару. Народ, валя друг друга,
бежит из этого переулка, — торопится не
задохнуться и не сгореть заживо в пекле огня и дыма.
— О папа! — могла только выговорить я,
задыхаясь от сухих рыданий, надрывавших мою грудь, и бросилась
бежать со всех ног, чтобы не дать торжествовать Юлико.
Вскоре, после того, как на Сивцевом Вражке пронеслась весть, что у «Дашутки-звереныша» объявился жених, ротмистр гвардии Глеб Алексеевич Салтыков, новость эта дошла до одной из приживалок «генеральши», и та, чуть не
задохнувшись от быстрого
бега, явилась в дом своей благодетельницы — новость была ею получена у одних из знакомых ее на Сивцевом Вражке — бросилась в спальню, где в описанной нами обстановке находилась Глафира Петровна. Вход ее был так порывист, что генеральша нахмурилась и сурово спросила...